Изгой: Начало пути [СИ] - Анатолий Радов

— А языка какого? По виду не ольджурец, это как пить дать. Но и на руанца не похож. Вальтиец?

— Да, — буркнул я и снова впился в ножку.

— А из города какого?

— Иф Кфайфафа.

— Из Крайграфа? — переспросила бабуля, и я только кивнул. Честно сказать, это единственный город Вальтии, который я знал. Силай был из него родом. Рассказывал постоянно, с грустным и в то же время мечтательным взглядом. Верил, что однажды вернётся домой.

— А здесь как оказался? — бабуля посмотрела на меня из-под седых бровей очень цепким взглядом, от которого снова стало чуть не по себе.

— Корсы в море на наш корабль напали, всех, кто в живых остался в рабство продали.

— Рист аромин кравай? Са линт руса? — выдала вдруг бабуля полную ерунду, и я, невольно выпятив нижнюю губу, спросил:

— Что?

И тут же выхватил второй подзатылник. Чёрт! Я, конечно, за два года ко многому привык, но с какой радости эта бабуля распускает руки?

— Да за что? — вопросил я, потирая затылок.

— Ты не знаешь вальтийского языка, — недобре буркнула бабуля. — Даю тебе последний шанс. Ещё раз соврёшь и будет тебе вздох. Не забыл какой?

Как же тут, забудешь. Помню прекрасно — «огненный».

Глава двенадцатая

Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд

Лита краем глаза заметила, как Вистус, этот проворный, несмотря на свои короткие ножки, карлик, нырнул в тёмный проулок, увлекая за собою часть погони. Три стражника-гвардейца, не из городской управы, а из личной стражи лурда Крона’Тора, свернули вслед за ним, остальные же двое продолжили преследовать её. Чревл их отдери! С чего это лурд натравил своих людей? Ведь Агри, как и все остальные, платит «налог» с грязных делишек. И именно лурду, а не городскому совету, который, в общем-то, и не знает ничего об этом виде сборов. Хотя, знает, конечно, но предпочитает закрывать глаза.

А может всё дело в том доме?..

Впереди, ярким пятном вспыхнул участок улицы, хорошо освещённый магическим светом фонарей. Они висели на толстой верёвке, переброшенной через мощёную дорогу с одной крыши на другую. Жёлтые сгустки плазмы, закреплённые в стальных каркасах. Три штуки, яркие, как очи демонов Зыби. Ругнувшись, не хуже сапожников из квартал Отум’Стан, Лита нервно зашарила глазами по сторонам, ища хоть какую лазейку — проулок, или узкую щель меж домами. Ей хватит. Она протиснется.

— Чёртовы богачи! — со злостью, ярче волшебных светильников вспыхнуло в мозгу. — Понавешают фонарей у своих особняков, тайком не пробежишь.

Она сплюнула сквозь зубы, и понимая, что выхода нет, ускорилась. Проскочить, проскочить скорее опасный участок — вот и всё, что остаётся.

На свету она почувствовала себя так, словно с неё одним рывком сорвали одежду. Тьма — это одежда жуликов, а ночь портниха, шьющая им обновку каждый вечер. Всем хватит. И молодчикам Юрима Красавчика, которые обожают открытый грабёж, и банде страшного одноглазого Сквока, в которой только виртуозы-воры, способные срезать незаметно мошну, снять украшения и «вывернуть» все карманы, стоит жертве всего на миг отвернуться, и небольшой шайке Агри-лодочника, члены которой хорошо знают, что такое роскошные покои аристократских домов. Потому как частенько заходят туда в гости. В отсутствии хозяев, разумеется.

Но на миг она «обнажилась», попав в полусферу света. Хрупкая девчонка лет пятнадцати, с едва начавшей появляться грудью, которой она почему-то стеснялась. Черты лица правильные, главное украшение на нём — огромные, чёрного цвета глаза. Короткие волосы, подстриженные под «мальчика», чтобы нельзя было ухватиться за косу, изящные ушки, точенные нос и губы. Если бы не одежда — её можно было бы принять за маленькую особу аристократских кровей. Но она была воровкой, дочерью стряпухи и сапожника. Отец погиб в пьяной драке, когда ей исполнилось семь, прямо в день её рождения. Мать через два года уволокла за собой «чёрная смерть». Жар, озноб, почерневшие пальцы, нарывы по всему телу, которые уже через день после появления стали лопаться, сочась чёрным гноем. Денег на лекарей не было, да и какой лекарь мог справиться с этим страшным недугом? Разве что те, древние Целители Крови. Но их уже нет и никогда не будет. Чревловы аристократы уничтожили их под чистую, ещё давно, очень давно. Только старики помнят о тех сотнях костров на которых горели эти настоящие маги целительной ветви. И то, слышали они об этом от своих дедов, а те в свою очередь от своих.

За спиной, шагах в ста раздался сухой щелчок, и Лита почувствовала, как мигом остыло сердце. Арбалет. Один из стражников зарядил арбалет. Чревл!

Она дёрнулась вправо, потом влево, и потом, подчинившись интуиции, на ходу повалилась вниз. Болт просвистел всего в паре дюймов от затылка, умчался вперёд куда-то в темноту, за пределы освещённой полусферы. Зажгло ладони, стесавшиеся о камни, в правой коленке взорвалась дикая боль, от которой тут же затошнило. Но Лита только стиснула зубы, вскочила и бросилась бежать. Вперёд, вперёд. Ведь за спиною уже слышится новый щелчок. О, если бы она знала хотя бы простые защитные плетения!

Вцепившись в висящий на шее амулетик, она подняла его и поцеловала. Если бы не он, стражники давно наложили бы на неё путы. Это раньше, когда их ловили — отпускали. А сейчас, Лита чувствовала это нутром — сейчас всё по-другому. Почему? Она не знала.

— А Вистус? — кольнуло вдруг в мозгу. — У него же нет никаких амулетов?

Свет остался позади, тьма спасительно окутала Литу, и стражники стрелять не стали. Они, громко ругнувшись, припустили следом. Лита бросила взгляд через плечо, двое молодых гвардейцев как раз пересекали желтоватое облако. Однако она была быстрее, расстояние чуть увеличилось.

Но не успела Лита обрадоваться, как пальцы правой ноги во что-то воткнулись… взорвалась горячим фонтаном боль, потекла по ступне… но тут же ступня онемела до щиколоток, и часто-часто запульсировало где-то в пятке. Лита неловко повалилась на мостовую, стесав в этот раз всё правое плечо и чудом не расшибив голову. Вскочила, дёрнулась вперёд. Вывихнутую лодыжку резануло острым ножом, пальцы стали мокрыми.

— Это просто кровь, — выдохнула девушка, чувствуя, как бледнеет лицо, а пальцы рук холодеют, словно притронулись ко льду.

Чревл! Как же мне теперь убежать?!

От страха она готова была разреветься, что поделать — не сдержать свою девчоночью сущность. Да, жизнь научила не реветь, но сейчас было по-настоящему страшно. Ведь они собираются не просто арестовать, а убить! Почему? Ну почему же? Что изменилось за последнюю десятицу?

Хромая на ушибленную ногу и понимая, что далеко не уйти, Лита решила вдруг и вовсе усесться посреди дороги — и будь что будет, но вдруг почувствовала вонь. Дядюшка Липато, один из «ночных мастеров». Это шанс спастись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});